Человек-берсеркер - Страница 23

– Да, – Ломбок на секунду задумался. – Знал ли Фрэнк, что вы беременны?

Элл и не стала тратить время на обдумывание ответа:

– Честно говоря, я не знаю. Он никогда ничего не спрашивал. У него есть дети в разных местах Галактики, иногда он упоминал о них, но так, как будто речь идет о рядовом случае удаления аппендицита. И не говорите мне, что у него вдруг появился какой-нибудь особый интерес...

– Я не знаю.

В это время в Храме появилось несколько туристов, ведомых гидом, одетых в серый хитон. Один из туристов нес довольно тяжелый ящик, предназначенный, по всей видимости, для изготовления художественных голограмм.

Элли зажгла еще одну сигарету.

– Что-то случилось? – спросила она резким тоном, требуя немедленного ответа. – Связанное с ребенком? Ломбок на мгновение задумался, а потом сказал:

– Ему сейчас где-то около десяти, не так ли? Вам интересно знать детали?

– “Ему” одиннадцать. Вы сказали “ему”...

– Вы не спросили даже о поле ребенка в Агентстве Усыновления?

В разговоре возникла долгая пауза...

Сзади Ломбока появились туристы, он повернулся в их сторону – одна из туристок подошла очень близко, словно желая что-то спросить. Почему она собирается задавать вопросы ему, когда у них есть гид? В руках у женщины был какой-то предмет. Неожиданно странный холод коснулся всего тела Ломбока.

“Какая глупая шутка!” – были мысли Ломбока. Он собирался приподняться, но только успел ощутить, что падает, падает...

ГЛАВА VI

– Привет, Микель! Был милый обмен зуботычинами!

В коридоре на Мунбейз – с низким потолком, глубоко под землей – голос из переговорника Фрэнка отзывался гулким эхом от стен; если бы на Микеле был “Ланселот”, то, возможно, ребенок получил бы удовольствие, выделяя звуковые ряды, которые, как он недавно узнал, назывались гармоническими. Но Микель был в обычной одежде – шортах, свободной рубашке и сандалиях. Он уже давненько прогуливался по коридорам базы, стараясь избегать по возможности оживленных участков. В какой-то степени ему это удалось – он уже две минуты не встречал ни единой живой души, но потом наткнулся на ящики Фрэнка, стоящие неподвижно у стены.

На удивление, Микель был рад встрече.

– Я не хотел сбить вас, – сказал мальчик.

– Я знаю. Все в порядке, не волнуйся. Сегодня тестов не будет?

Уже прошло два стандартных дня после их схватки.

– Нет, сегодня не должно быть. Я думаю, что Тупелоф решил дать нам возможность немного отдохнуть. А вот завтра, очевидно, мы продолжим.

– Это ты продолжишь. Мне сказали, что я больше не буду носить эту чертову штуку. Что с тобой, Микель?

Существовали две вещи, о которых Микель не сказал никому, даже матери.

– Они переделывают модель. Стараются снабдить ее дополнительным оружием. Но..., – Микель, не в силах передать то, что его беспокоило, запнулся,

– И ты не уверен, что сможешь управлять этим оружием, я прав?

– Нет! Дело совсем не в этом! Возможно, я смогу. Но остановка за тем, что “Ланселоту” это не нужно!

Фрэнк на несколько сантиметров подался от стены, все его ящики одновременно пришли в движение. Голос Фрэнка звучал как-то встревожено, казалось, что сейчас это голос человека во всех смыслах этого слова.

– Ну, парень, веселей! Ты же сам знаешь, что, кто бы ни надел эту штуковину, ему, скорее всего, придется сразиться с берсеркерами.

– Я знаю.

– У нас с тобой был прекрасный бой – покидались подушками для развлечения. Но – это только начало! Если бы на моем месте был берсеркер... Этих кулаком не проймешь!

– Я знаю, знаю. Я думаю, Фрэнк, что с “Ланселотом” все получится. Когда я буду знать о нем все.

Микелю показалось, что он видит, как Фрэнк отрицательно покачал головой в одном из своих ящиков.

– Парень, подумай! Возможно, теоретически реально то, что “Ланселот” способен на порождение подобной энергии. Но враг использует тот же энергетический источник, если говорить в общем. А “Ланселот” не снабжен никаким оружием.

– Ты хочешь сказать – пушками, снарядами и всем прочим? Так?

Фрэнк замолчал. Микель оглянулся и увидел, что с той самой стороны, откуда он пришел, идет темнокожая женщина из научной группы. Ее походка была легкой, крайне грациозной. Конечно, когда на ней не тяжелый скафандр, а платье, как сейчас, которое волнуется при ходьбе...

Невольно вспомнились высокие травы и изящно склоненные ветви деревьев, колышущиеся от легкого ветерка...

– Микель, – в голосе Фрэнка зазвучали нежные нотки. – Это – Вера, миссис Тупелоф.

– Здравствуйте, – сказал Микель тем самым тоном, каким его в раннем детстве мама учила здороваться со взрослыми.

Тяжелые крупные губы женщины совсем не казались надутыми, когда она улыбнулась.

– Я знаю, тебя, Микель. Тебя здесь все знают. Зови меня просто Вера, хорошо?

Эмоциональная атмосфера как-то накалилась. Возникало неловкое ощущение, свойственное обычно взрослым при выполнении установленного этикета, своеобразных кем-то придуманных ритуалов.

– Микель и я говорили о “Ланселоте”, – наконец-таки нарушил молчание Фрэнк. – И представьте, о разных проблемах.

– Да? – Вера выглядела заинтересовавшейся. – Если речь идет не о математике силовых полей, то я, вряд ли, могу быть вам полезна.

– В основном о проблемах пилотирования, – как-то невесело произнес Микель.

– Дорогой, если тебя что-то беспокоит, то лучше об этом сказать медикам. Или моему мужу. Я сама могу это сделать, – в голосе Веры слышались нотки неподдельной тревоги.

– Беспокоит? Меня? О, нет же! Когда на мне “Ланселот”, речь не идет о каких-либо болезнях.